Говорят, кираса была найдена после битвы — разбитая, пронзённая, но с рёбрами, ещё различимыми под слоем стали. Вражеский клинок рассёк её, но не достал сердца — ведь оно принадлежало уже не ему.
Этот кулон — как строчка из старой баллады: металл, принявший удар, и сердце, пережившее его. Через прорезь в кирасе проступают отлитые рёбра, а в центре — камень, заключённый в форме сердца, будто застывшее чувство. Ни шлем, ни щит не сохранились — осталась только грудь, та часть, что всегда первой принимает удар. Это украшение — не о защите, а о том, что стоит защищать.